© Г. Альтов, 1978
ОТВЕТЫ НА АНКЕТУ ЖУРНАЛА "УРАЛЬСКИЙ СЛЕДОПЫТ" (1979, № 4, С. 64-66)
1. Когда и почему Вы обратились к фантастике? Было ли опубликовано Ваше самое-самое первое НФ-произведение?
Я написал два "самых-самых первых" рассказа - и оба были сразу опубликованы.
В середине 50-х годов у меня сложились своеобразные отношения с Комитетом по делам изобретений. После появления в "Вопросах психологии" первой статьи по теории решения изобретательских задач сотрудники Комитета старались "резать" мои заявки на изобретения: хотели показать, что нельзя делать изобретения на основе теории. А я старался давать такие изобретательские решения, которые при всем желании нельзя "зарезать". Была, в частности, заявка на двигатель внутреннего сгорания новой системы. Мне отказали в выдаче авторского свидетельства: "Это не ново". По закону в таких случаях эксперт обязан показать более ранние материалы. Но мне ничего не показали, ссылаясь на то, что ранее сделанное изобретение - секретное. Я понимал, что меня разыгрывают. Эксперт, который со мной говорил, посмеивался, ему казалось, что он сделал неотразимый ход: попробуй, поспорь с материалом, который тебе не показывают... Я разозлился. И за три дня написал рассказ "За чертой спидометра". Художественные достоинства рассказа, я полагаю, были равны нулю, но зато подробно и точно описывалась новая система двигателя. Рассказ опубликовал журнал "Техника - молодежи" (№ 6-1958). Со свежим номером журнала я пришел в Комитет и спросил, что мне положено за разглашение секрета. Эксперт прочитал рассказ, потёр руки и радостно сказал: "Ну, теперь мы вам по всей форме откажем в выдаче авторского свидетельства - вы опубликовали описание изобретения до окончания рассмотрения заявки, а это недопустимо...". Авторского свидетельства мне так и не дали. Лет через 10 двигатель "переизобрели" другие люди...
Я издавна интересовался древней историей. До сих пор раз в два-три года беру какой-нибудь курс и перечитываю, вновь и вновь убеждаясь, что многие современные конфликты были не раз разыграны в Древней Греции или в Древнем Риме. Перечитывая как-то миф об Икаре и Дедале, я подумал, что из потрясающей по драматизму истории выведена пошлая и дохлая мораль: не возносись, человек, держись золотой середины, ты многого не можешь... Появилась мысль написать "антимиф". Я за два дня написал "Икар и Дедал" - тот же миф, но с противоположной моралью. Это была совершенно не-научная фантастика, фантастика-сказка. Рассказ напечатан в журнале "Знание сила", № 9-1958 г.
Рассказ "За чертой спидометра" был просто эпизодом, фантастика не нужна для изложения реальных изобретательских историй. А вот "Икар и Дедал" заставил задуматься о продолжении, о новых сюжетах и т.д.
2. Ставите ли Вы целью своей работы в фантастике изображение будущего и его проблем? Или всецело озабочены при этом насущными проблемами настоящего?
Да, ставлю. Из всех поджанров фантастики я предпочитаю поджанр, который можно условно назвать "проблемы реального будущего". Речь идет не о технических или научных проблемах, а прежде всего о проблемах социальных.
"Проблемы реального будущего" - это проблемы коммунистического общества. Построено общество, свободное от насилия, голода, войн, угнетения. Решены "насущные проблемы настоящего" (загрязнение среды и т.д.). Что дальше? Каковы дальнейшие перспективы, цели? В рассказе "Порт каменных бурь" я попытался показать внешние цели освобожденного человечества. В повести "Третье тысячелетие" - цели внутренние. Человек не может быть счастлив, если он прожил одну жизнь. Для счастья нужны множества жизней: надо быть моряком, космонавтом, педагогом, биологом, путешественником, художником, революционером, композитором, инженером, писателем, врачом... И везде на уровне Мастера или Гроссмейстера. Между тем наша цивилизация развивается, опираясь на все более и более узкую специализацию. От отчаяния профессора совершают восхождения на горные вершины, а членкорры летают на дельтапланах, выпиливают шкатулки из дерева или играют в любительских оркестрах.
Центральной проблемой будущего общества станет воспитание универсального человека, не изуродованного рамками узкой специальности. Об этом и говорится в повести "Третье тысячелетие".
3. Высказывалось мнение о "кризисе" фантастики. Разделяете ли Вы эту точку зрения?
Кризис (без кавычек) фантастики - очевидный факт. "Классическая" фантастика (космические полеты, пришельцы, роботы, путешествия во времени и т.д.) достигла вершины где-то в 50-х годах.
Волна этой фантастики шла впереди начинающейся научно-технической революции, предвосхищала ее, воспевала или проклинала... А потом поднялся вал научно-технической революции. И фантастика лишилась способности удивлять: реальные свершения НТР кое в чем затмили фантастику, а главное - приучили людей к мысли, что все возможно. Звездолеты, далекие планеты, бластеры, роботы, силовые поля, телепатия - весь этот традиционный антураж за последние 10-15 лет безнадежно устарел. Несколько дольше продержалась фантастика гуманитарная, психологическая ("Цветы для Элджернона" Киза), но и она ныне не удивляет, не потрясает, не открывает неведомого.
Некоторые американские авторы (Ле Гуин, Ф. Херберт) ищут выход в увеличении глубины разработки традиционных тем и сюжетов. Описывается, например, чужая планета, описывается подробно, на 1000 страницах; чужой мир воссоздается во всех деталях - со своей историей, культурой, географией, биологией, экономикой... Когда-то многие негодовали: к "Туманности Андромеды" приложен словарь фантастических терминов, зачем это?! В новых романах - сотни страниц приложений: карты, очерки истории планеты, словари...
Резкое увеличение глубины разработки дает новый литературный эффект. Но одновременно столь же резко повышается трудоемкость писательской работы. Чтобы такие "сверхроманы" стали основой фантастики, надо менять отношения автора и издательства. Сейчас издательство, избегая риска, стремится получить готовую вещь, а уже потом неспеша приступить к оплате. Писатель должен (даже для создания обычного романа, не говоря уже о "сверхромане") 3-4 года работать без уверенности, что его труд будет принят и оплачен. Такая практика стимулирует халтуру: автору выгоднее сделать несколько нетрудоемких "скороизготавливающихся" вещей...
Надо отметить, что у авторов "сверхроманов" на фоне тщательно выписанного (и потому очень интересного) чужого мира разыгрываются довольно банальные истории. Видимо, новая форма должна сочетаться с новым содержанием, т.е. нужно ставить сильные проблемы. А это еще на порядок увеличивает трудоемкость работы.
4. Каковы ныне, на Ваш взгляд, взаимоотношения фантастики и науки? Не исчерпала ли своих возможностей фантастика сугубо техническая?
Фантастика включает 10-12 поджанров. Некоторые из них никак не связаны с наукой и техникой. Скажем, блестящий рассказ "Аламагуса" Рассела. Это рассказ о бюрократизме. Фантастика здесь нужна, чтобы придать сюжету космические масштабы и тем самым усилить художественный эффект. А науки и близко нет. Юмористическая фантастика, сатирическая, фантастика-сказка ("31 июня" Пристли), приключенческая фантастика - все это практически не связано с наукой. В других поджанрах наука входит в синтез с художественной литературой. Скажем, фантастика-предупреждение. Что стоит предупреждение, если угроза не имеет хотя бы видимости научного обоснования?.. Или поджанр "реальные проблемы будущего". Что можно написать о людях-универсалах без серьезной научной проработки этой проблемы?..
Термин "наука" употреблен в вопросе в смысле "точная наука" (физика, химия и т.д.). Между тем психология и социология - тоже наука. Поэтому и психологическая фантастика, а тем более фантастика социальная, немыслимы без изрядной доли науки. Мог ли Толстой написать "Войну и мир", не оперируя исторической наукой и не разрабатывая вопросы, входящие в философскую науку?
В вопросе не уточнено - что такое "техническая" фантастика. Интересно ли было бы человеку, живущему в середине прошлого века, прочитать про телевидение, авиацию, космонавтику, атомную энергетику, супергорода ХХ века? Думаю, захватывающе интересно. А разве сегодня не интересно было бы прочитать фантастический (но - достоверный!) очерк о XXI веке - о феерической трисекции локуума, о тонком интеллектуализме жидкого кродуса, о волнующей ликвации актонов и, конечно, о трансфокальной сигмаэростатике (хотя, конечно, это не для детей до 16 лет)... Можно ли не интересоваться будущим? А будущее зависит, прежде всего, от развития науки и техники, это ясно и ежу.
5. Существуют ли, на Ваш взгляд, какие-либо ограничения, пределы фантазии, переступать которые не принято?
Ограничений нет.
6. Фантастика - любимое чтение школьников - формирует из них неофитов в лагерь "физиков". А будущие "лирики"? Что дает фантастика им?
Неудачный вопрос. Я четыре года работаю со школьниками - веду изобретательский раздел в "Пионерской правде". Много раз проводил викторины по фантастике, давал задачи "на фантастику и фантазию". Я прочитал и проанализировал много тысяч писем. И хорошо знаю, что любители фантастики отнюдь не совпадают с "физиками" (техниками, изобретателями и т.д.). Фантастику читают, прежде всего, любители чтения, "книжные мальчики и девочки". Из них получается столько же "лириков", сколько и "физиков". Дети - "физики" и "лирики" - тянутся к познанию мира. Фантастика дает им это, открывая необычные стороны нынешнего мира и высвечивая контуры мира завтрашнего, в котором им предстоит жить.
7. Фантастика наших дней все более сближается с "большой" литературой. Как Вы расцениваете это? Не растворится ли фантастика в не-фантастике?
Неверный вопрос. Разве во времена Уэллса, Чапека, Алексея Толстого фантастика была дальше от "большой" литературы, чем сейчас? Плохая фантастика всегда далека от "большой" литературы, хорошая фантастика всегда от нее неотделима. Возьмем, например, юмористическую литературу. Марк Твен, О. Генри неотделимы от большой литературы. А средние фельетоны "Крокодила" - явно вне большой литературы. Так и с фантастикой. Произведения, которые сумеют стать вровень с большой литературой, "растворяются" в ней.
Что вообще означает "раствориться"? Выход на страницы толстых журналов? Выпуск книг в издательствах "Советский писатель" и "Художественная литература"? Включение фантастики в школьные программы?.. Что еще?
Если речь идет об этом, фантастика неизбежно "растворится". И на здоровье...
8. Назовите наиболее интересные, на Ваш взгляд, произведения советской фантастики последних двух-трех лет.
Какой смысл? 2-3 года - ничтожная мера для литературы. Использовать эту меру - все равно, что выявлять чемпиона по боксу среди жителей двух этажей данного дома. Такие поиски приобретают смысл лишь в масштабах города, области, страны.
9. Как Вы полагаете, на какую тему будет написан НФ-бестселлер 2079 года?
На любую. Дело не в теме, а в глубине разработки. Как в большой литературе: тысячу лет пишут о любви, о войне, о борьбе за власть и т.д. Но глубина разработки возрастает. Бестселлер фантастики 2079 года может быть о чем угодно, но глубина разработки должна резко возрасти по сравнению с 1979 годом.
10. Какая проблема (научная, социальная, нравственная) волнует Вас более всего? Над чем сейчас работаете?
Человеческое мышление проявляется в решении задач. Человек умеет хорошо решать легкие задачи и очень плохо решает трудные задачи (мы их называем творческими). Моя профессия - теория сильного (творческого) мышления. Отсюда мои проблемы: как научить человека сильно мыслить, что это такое - сильное мышление, какие психологические, поведенческие, социальные изменения вызовет распространение сильного мышления... Пишу учебное пособие по развитию творческого воображения - для слушателей Центрального института повышения квалификации (ЦИПК) одного из министерств.
11. Что пожелали бы Вы журналу и его читателям?
Я, к сожалению, не следил последние годы за журналом.
11/12-78 г.
